Self-portrait

Я воспринимаю мир как природу — в ее сокрушительной силе и хрупкости. В этом контексте я вижу и себя, ведь мы неразрывно связаны с этой сложной и целостной системой, где сила и уязвимость, созидание и разрушение существуют вместе. 

В своих работах я транслирую сложную динамику внутриличностного конфликта и душевную гармонию, используя контрастные визуальные метафоры. Впоследствии мое творчество становится не просто актом создания, а актом глубокой трансформации и исцеления. Используя различные материалы, я создаю не только визуальный, но и тактильный опыт для зрителя. Иногда я приклеиваю хрупкие сухоцветы на тонкую поверхность краски для того, чтобы передать ощущения зыбкости, нежной эфемерности и непостоянства. В других случаях я сшиваю разные обрезки холстов, соединяя их в единый цельный пазл, используя грубые швы для усиления чувственных образов разлома, тревоги и расщепления. Постепенное наслоение краски на лоскутном полотне словно консервирует грубые шрамы (швы) на поверхности холста, подобно сшитой из льняных лоскутков плоти, что находит отражение в серии живописных работ «Слишком человеческое».

Переход от линейно-живописного к объекту неожиданно открывает для меня мир ковра — с его самодостаточной имприматурой, обладающей заданной композицией и колоритом. Анализируя специфическое содержание узора, я уничтожаю часть рисунков краской или частично оставляю их нетронутыми. Я стремлюсь передать динамику своих субъективных переживаний, нарушая фоновую беззвучность орнамента живописью, также дополняя ковры природными материалами: ветками, рогами, листьями, сеном и землей. Иногда поджигаю сено, затем полученный пепел распределяю по поверхности работы. Ножом разрезаю материю ковра, создавая в ней разной величины отверстия. Каждое прикосновение к материалу становится актом утверждения жизни и её временности. Я обливаю ковер жидкими цветными пигментами, выходя за его пределы, пачкая стены и пол — впоследствии расширяя живопись в пространстве. 
Под воздействием краски, огня и воды — плотная материя необратимо деформируется, преобразовываясь в новую живую форму. Подобно переводу генетического кода в структуру, формирующую жизнь.

В результате получаются большие фактурные объекты, которые сочетают в себе элементы живописи, скульптуры и текстиля. Мои произведения могут вызывать ассоциации с природными ландшафтами или абстрактными композициями, становясь своеобразным мостом между природой и искусством. Этот процесс — метафора трансформации, где исходная материя подвергается необратимым изменениям, отражая глубинные процессы в природе и человеке.

Слияние всех ковров в единую инсталляцию транслирует радикально искреннее послание, где зрителей сможет испытать этот чувственный опыт. 

В центре внимании — яркое произведение «Красный Ибис». Множество слоев на красном ковре сливаются в многочисленные оттенки огненно-красного и алого, заряженные чувствами радости, страсти, боли и гнева... Это полотно — словно тело без кожи, олицетворяющее предельную открытость и чувствительность.
Черный ковер «Запретный» контрастирует с красным ковром. Я нарушила тотально-черный фон аффективными красными ударами, напоминающими тернистый шиповник. Колючее кружево красного кустарника переплетается с растительным узором ткани ковра, словно чуждый органический элемент, пронизанный глубоким и интенсивным очищающим переживанием.
«Белый ковер», в свою очередь, отличается легкостью и чистотой. Он словно белый экран, привносящий ясность и умиротворение.
В пейзажах «Sápmi» и «Лось» метафорически, я объединяю природу и человека в одно целое трансцендентное, что выходит за пределы обыденного восприятия. Изображая лес, я ищу первозданную красоту и архаическую чистоту.
Каждое произведение становится своеобразным памятником пережитому опыту, боли и красоте процесса восстановления или переплетения.

Сопоставление контрастных разнородных элементов создает ощущение борьбы. Это столкновение может отражать глубокие противоречивые чувства, которые мы испытываем в жизни... В этой внутренней противоречивости возникает подлинная реактивная энергия, способная дать мощный импульс новому началу. Возможно, в искусстве это и есть моя главная задача — дать этой энергии жизнь, преобразовав ее в большую наполненную форму, где сам процесс создания работ становится пространством творческой исповеди.